ДЕНЬ ТРЕТИЙ.
Гора Краснова: вновь провал.
Ночью, в гору, по трассе мимо нашей сторожки, поднималась (ползла) огромная фура-бензовоз, которую мы объехали несколько часов тому назад. Она ползла настолько медленно, что, казалась, черепаха и то быстрее ее передвигается, – наверное, какая-то поломка там у них была. Проблесковые маячки фуры бросали оранжевые блики на стену.
Подъем в шесть утра по будильнику.
Огонь в печке давно погас. В сторожке было холодно, но не так, как на улице. В небе ярко сияют звезды. На входной двери с внутренней стороны, оказывается, начертана забавная надпись: «Заходи – не бойся, выходи – не плачь».
Мы покинули гостеприимный охранный пост и отправились к подножию горы Краснова (гора Уссу – по-айнски). Планировали за световой день взобраться на нее и спуститься.
Подъезжаем к мосту через реку Северодинскую. Здесь – ближайшее расстояние до горы Краснова, если идти по прямой. Значит, где-то здесь должна быть дорога. Но всё в округе занесено первым снегом, и съезд от трассы не виден. С трассы снежную (ставшую за ночь снежной) гору Краснову видно хорошо.
Вот и дорога! Она едва проступает сквозь заснеженные заросли: глубокая колея уходит в чащу.
Мы попытались было проехать на всей скорости по ней, но всё же сели в глубокой колее. Капитально увязли. Лучше бы пешком пошли!
Пришлось делать из подручного материала слеги, на что ушло два с половиной часа. На продольно положенную у колес пару небольших бревен кладется длинный крепкий шест так, чтобы он упирался в днище автомобиля, и, используя его как рычаг для того, чтобы приподнять машину, мы, стоя на другом конце, качаемся поочередно на нем, как на качелях в детстве.
Под ногами в топи покоится множество использованных слег: народ, видимо, тут часто увязывает.
Наконец-то, разогнавшись, на всей скорости наша машина выкарабкалась по слегам из месива. Аллилуйя!
Время 11.30. Ехать на гору поздно, да и дорога дальше в лес такая же топкая – вновь увязнешь; пешком идти тоже не вариант.
Что делать?
Едем в Томари – пускай наше путешествие станет полностью автомобильным и логически завершенным: мы проедем западное побережье южного Сахалина – можно даже до Холмска, откуда повернем на Южно-Сахалинск.
…Грязные и с промокшей обувью, мы вышли из леса. Белая гора Краснова, возвышаясь над серыми невысокими сопками, словно дразнит. Но ничего, доберемся до нее в другой раз!
По местам славы великих исследователей прошлого.
Мчимся на юг по солнечной трассе. Горы Ламанон в главе с горой Краснова удалялись на севере.
На этом побережье много французских названий – наследие 18 века. В те времена французы активно обследовали эти места и об этом можно писать отдельную историю. Вообще про Сахалин можно писать бесконечно много, если честно.
Мы проезжаем Красногорск, села Парусное и Белинское.
Подъезжаем к Ильинскому. Поселок назван честь Ильи Пророка – эхо русских поселений 19 века на юге Сахалина.
Здесь уже акватория залива де Лангля: еще одно французское название – в честь командира фрегата «Астролябия» (экспедиция Ж.Ф.Лаперуза) де Лангля Поля Антуана Флерио.
На выезде из Ильинского, у дороги на Томари, среди простора долины реки Ильинки, где гуляют всевозможные ветры, стоит памятник.
Надпись на нем гласит: «На этом месте лейтенант флота Н.В.Рудановский 20 августа 1857 года основал Муравьевский (Кусунайский) русский военный пост».
Муравьевских постов на Сахалине существовало три: первый был образован 22 сентября 1853 года Г.И.Невельским на берегу залива Анива в айнском селении Кусун-Котан (возле нынешнего Корсакова); второй пост был основан здесь, в устье реки Кусунай (Ильинки); третий Муравьевский пост был поставлен в лагуне Буссе летом 1867 года и просуществовал до 1872 года.
Едем вдоль залива де Лангля. Въезжаем в село Пензенское
В этом селе наше внимание привлекает памятник Ж.Ф.Лаперузу
Медвежье царство
При японцах в Сирутору и его окрестностях появились целлюлозно-бумажный завод, угольная шахта и несколько синтоистских храмов. Кое-что из этих объектов до сих пор остается на виду, а некоторые время скрыло так надежно, что об их местонахождении ныне знают лишь немногие. И тут неоценимую помощь мне оказал макаровчанин Владимир Бублиенко. Он занимается ремонтом и продажей обуви, но главное его увлечение – краеведение. Владимир знаток здешних мест. Он вызвался показать мне остатки Сирутору.
Выехав на машине из города, мы пересекли по мосту речку Макаровку. Свернув на проселок, поравнялись с развалинами целлюлозно-бумажного завода. «Бум», как его называют в Макарове, когда-то был самым современным промышленным предприятием на Карафуто, поражал своими размерами и дорогостоящим великолепным оборудованием. Завод был построен в 1923–26 гг. компанией «Фудзи сэйси кайся» – и продолжал эксплуатироваться и после ухода японцев. Закрыли его по нерентабельности уже в 1990-х, официально поставив «на консервацию». С тех пор бывший «Бум» постепенно разрушался и ветшал. Однако его руины до сих пор наиболее заметный объект в местности между городской чертой и начинающимися к северу сопками, поросшими лесом.
Миновав «Бум», мы подъехали к лесным зарослям. Машину пришлось оставить, и дальше шли на своих двоих. Владимир время от времени издавал резкий свист.
– Медведи, – коротко пояснил он в ответ на мой недоумевающий взгляд. – Нужно производить как можно больше шума, чтобы хищник услышал и успел заранее обойти тебя стороной.
Путь оказался не самым легким. Мы продирались сквозь кустарник, огибали обрывы – представить, что когда-то здесь функционировало крупное промышленное предприятие, было невозможно. Лес быстро отвоевал кусок земли, когда-то отобранный у него человеком, и надежно спрятал в своих недрах оставленные людьми сооружения. Некогда здесь проходила узкоколейная железная дорога, по которой вывозили добытый в шахте уголь. Сейчас ее залил ручей, «позаимствовавший» железнодорожную колею для своего пути к морю. Наконец видим квадратное серое здание, внутри которого стоит огромный ржавый отгрузочный бункер. Неподалеку находится узкая горловина входа в шахту. Поодаль стоит еще одно приземистое строение. Внутри голые стены с пробоинами оконных проемов, сквозь которые врываются лучи света.
Когда-то «Бум» был самым современным промышленным предприятием в Карафуто
Днем позже я совершил другую экскурсию. Пожилая жительница Макарова Ирина Вольхина показала мне старые японские водозаборные сооружения, располагавшиеся на речке Шкловке, которая протекает южнее Макарова. Добирались мы туда опять же через лес. Наученный опытом, я захватил с собой игрушку дочери – если крутить ручку, игрушка издает громкий треск, разносящийся далеко окрест. К водозаборнику пришлось спускаться по крутому склону. Сохранился он довольно хорошо, хотя своей функции больше не выполняет. В японские времена водозаборный узел обеспечивал поступление воды в достаточном объеме к месту, где Шкловка пересекалась с железной дорогой. Там раньше стояла водонапорная башня для заправки паровозов.
Храмы и кладбища
Японцы построили на Карафуто множество синтоистских храмов (дзиндзя) – они предпочитали воздвигать их на возвышенностях, где можно было молиться, глядя на восходящее солнце. В окрестностях Макарова таких храмов было целых три. Один из них до сих пор известен всем макаровцам. Он располагался на возвышенности в юго-восточной части города, и подняться к нему можно было по величественной лестнице. Это святилище, строительство которого завершили 14 июля 1930 года, называлось «Сиритору-дзиндзя». Это был храм для торговцев и рыбаков (инари-дзиндзя). Его выстроили из дерева, но на бетонном фундаменте. У входа стояли две каменные собаки «кома ину». Каменная лестница уцелела до нынешнего дня – и я совершил восхождение по ней, замирая от восторга. А вот сам храм не уцелел, от него сохранились лишь бетонное основание и отдельные каменные элементы конструкции, причем на некоторых из них до сих пор видны иероглифы.
ДЕНЬ ВТОРОЙ.
Подъем в 08.00. Пасмурно. Дождит.
За завтраком замечаем на кухне висящие под потолком морские часы с 24-часовым циферблатом.
Часы противоударные, антимагнитные, водонепроницаемые, с индивидуальным номером. Вот это железная мощь!
Мы покинули гостеприимный маяк и направились в сторону Орлово.
По дороге недалеко от маяка – в пойме то ли реки Яловки, то ли ручья Садового – мы обнаружили выходы базальта.
Магматическая порода. Оно и не удивительно: рядом древние вулканы – гора Краснова и гора Ичара. Кстати, гора Ичара, видна с материка и в древности служила чем-то вроде ориентира для жителей и путешественников.
Углегорск.
По пути заехали в поселок Поречье, расположившийся у склона сопки в стороне от дороги. Поселок по масштабам довольно большой. Видно, что некогда тут процветало сельское хозяйство. Сейчас всё существует по инерции. Население – 310 человек. Местами можно увидеть дома с зияющими окнами-бойницами.
Едем на Углегорск. Погода налаживается: дождь кончился, на море – солнечные блики. Но всё же холодно.
В Углегорске нас интересует памятник архитектуры эпохи Карафуто – синтоистское святилище.
– Вам японская церковь нужна? – переспрашивают люди, к которым мы обращаемся с вопросом. Отвечают, что она в районе порта, и объясняют, как туда проехать.
Наконец видим в распадке ворота-тории.
Это храм Эсутору-дзиндзя. Эсутору – японское название города Углегорска. Здесь, на берегу, в августе жаркого и победного 1945 года была произведена высадка советского десанта.
Перед воротами стоит стела, надписи на сторонах которой гласят: с западной стороны – «Храм префектурального значения Эсутору» (если не ошибаюсь, Эсутору-дзиндзя входил в тройку крупнейших на Карафуто, наряду с Сиритору-дзиндзя и Карафуто-дзиндзя); с северной стороны – «Спонсор: АО «Оптовый морепродуктовый рынок Эсутору»; с восточной стороны – «В честь 2600-летия образования государства»; с южной стороны – «Генерал армии Угаки Кадзусигэ собственноручно»
На самих воротах, на восточной стороне столбов надписи свидетельствуют о спонсорах: «Кредитно-потребительское товарищество города Эсутору» и «В честь 2600-летия образования государства».
Взбираемся по дороге, ведущей вверх до самого храма, через лес.
Храм находится в разрушенном состоянии. Много поваленных сооружений, они зарастают бурьяном. Если что-то ещё и не повалилось, то перспективы этого налицо: строения нависают над обрывом.
Едем в город.
Кстати, в Углегорске есть весьма неплохой музей – советуем в него зайти. Он находится в отдельном ухоженном здании. И он стал последним пунктом нашего пребывания в этом городе.
Из Углегорска мы выехали уже в сумерках. Назавтра у нас намечено восхождение на гору Краснова (1093 м), поэтому сегодня решили приблизиться к горе по максимуму, разбить поблизости лагерь, а с утра начать восхождение.
Недалеко от реки Стародинской уже в темноте, в совершенно безлюдном месте, когда позади остались поселки Краснополье и Медвежье, на перевале, мы заприметили сторожку, в окне которой мелькал огонек. Решено было попытать счастья: не хотелось ночевать в палатке в такой холод. Навстречу вышел человек с фонарем, и вскоре нам уже было объяснено как добраться до другой сторожевой будки, что в ста метрах отсюда. Та будка пустует, поскольку у сторожа сегодня выходной, там есть печка, без проблем можно заночевать (как выяснилось это будки сторожей, стерегущих дорожно-строительную технику).
Мы поехали по указанному маршруту и вселились в сторожку с двумя лавками, столом и печкой-буржуйкой. Вот уж повезло так повезло. Тем более что вдоль реки Стародинской, неподалеку от которой мы находимся, идет лесная дорога до самой горы Краснова.
Растопили печку – дрова были аккуратно сложены возле нее. Вскоре температура внутри стала повышаться. Разложили на столе ужин.
Ночью на небе были необычайно крупные звезды. Молодой месяц заливал своим светом всю округу. Звенящая тишина, потрескивают дрова в печурке, играя бликами огня на стене. Накаленная печь дает жар, постепенно становящийся невыносимым – приходится открывать дверь. А на улице мороз. От жары клонит в сон.
Японские спирт, сахар и бумага
— Сначала местом строительства бумагоделательного завода компания “Одзи Сэйси” выбрала район селения Кайдзука — ныне село Соловьевка. Но жители Тоёхара были не согласны с таким решением, настаивая на том, что завод нужно строить в своем городе. После ухода в 1913 году военного гарнизона Тоёхара переживал упадок, и развитие промышленности было просто необходимо, — объясняет Игорь Самарин. — В результате компания “Одзи Сэйси” изменила планы, и в феврале 1916 года начала строительство на севере городской зоны Тоёхара. Поставки нового оборудования были прерваны войной, поэтому для нового завода на Карафуто были привезены агрегаты из разных районов страны, что дало повод называть его “мозаичный”. На заводе стояло японское оборудование компаний “Мицубиси” и “Ринэ”. Японцы хотели как можно скорее запустить бумажное производство, ведь после войны бумажная продукция была дефицитом.
Завод заработал в январе 1917 года, эта дата положила начало промышленного развития Южного Сахалина. Строительство и монтаж оборудования велись быстрыми темпами. После запуска производства в 1917 году завод продолжали достраивать. Проектная мощность фабрики составляла 48 тысяч тонн бумаги в год, в 1944 году выпуск составил 19,5 тысячи тонн. При фабрике работал сульфитно-спиртовый завод мощностью 2,8 тысячи литров в сутки.
Тематическое фото. завод по производству саке, 1918 год. Фото: Коллекция японских открыток “Complate view of Toyohara”
— Не менее важным событием в судьбе Южного Сахалина стало строительство сахарного завода. Его возведение было организовано крупнейшим производителем сахара в Японии — хоккайдской компанией “Мейдзи Сэйто”. Оборудование для завода изготовили и привезли из Токио. Строительство предприятия завершили в мае 1936 года. Он является типичным представителем промышленной архитектуры 1930-х годов. Постройка отличается грибовидными капителями на заводских складах. Производственная мощность завода составляла 40 тысяч тонн сахарной свеклы в год, — рассказывает историк.
Еще одной интересной постройкой периода губернаторства Карафуто является здание перегонного завода. В 1911 году его возвели по проекту германской компании “Майер”. Место для завода было выбрано на берегу реки Кие-гава на северной окраине города — ныне улица Песочная. Предприятие выпускало древесный уголь, скипидар и этиловый спирт гидролизным методом в вакууме.
Сегодня, смотря на эти старые, полуразрушенные постройки, заметно отличающиеся своим стилем от других архитектурных сооружений Южно-Сахалинска, сложно представить, что когда-то именно они играли ключевую роль в развитии островной промышленности.
Приезд императора
В 1920 году, после Николаевского инцидента, в Тоёхара вновь был введен военный гарнизон. В 1925 году, вскоре после возвращения северного Сахалина СССР, оттуда в южную часть острова переехало значительное число жителей.
— К этому времени в городе уже действовали два кирпичных завода мощностью 16 млн кирпичей в год. Переработку древесины осуществляли 6 лесозаводов. Работали 13 предприятий пищевой промышленности: три завода по производству японского алкоголя, два завода по производству соевой пасты, две мельницы, рисоружка, рефрижератор, консервный и мясообрабатывающий заводы, — перечисляет Игорь Самарин. — Кроме этого, в Тоёхара работали паровозоремонтные мастерские, два кожевенных завода. На привозном сырье действовала фабрика резиновой обуви, выпускавшая до 7,8 тысячи пар обуви в месяц. На жире нерпы работал мыловаренный завод с производительностью 7-8 тонн мыла в месяц. В городе имелись две электростанции мощностью 4120 кВт, автоматическая телефонная станция, обслужившая 1800 номеров, два кинотеатра.
Отстроили и новое здание мэрии Тоёхара, окончание строительства было приурочено к визиту на Сахалин принца Хирохито. Будущий император Сёва посетил Карафуто в августе 1925 года. Двухэтажное деревянное здание оформили просто. К этому времени японцы уже отказались от парадных и нарядных “фахверков” начала XX века. Единственным декоративным элементом здания мэрии был фронтон с фестонами, украшающий парадный вход.
С развитием экономики в Тоёхара стали развивать и банковское дело. Так, компанией “Эндо-гуми” было построено здание Тоёхарского отделения банка “Хоккайдо Такусёку Гинкоу”. Строительство началось в 1929 году, а уже 24 сентября следующего года японцы объявили об окончании строительства. Здание расположено на главной улице Южно-Сахалинска. Строение отличается массивными серыми стенами и венчающими фасад ложными фронтонами. Вертикальные оконные проемы и сдвоенные колонны создают строгий ритмический рисунок, скрадывающий подчеркнутую асимметричность плана. С 1989 года в здании бывшего банка расположился Сахалинский областной художественный музей.
— В феврале 1934 года архитектор Ёшио Кайзука начал разрабатывать проект здания для губернаторства Карафуто со специальным помещением для заседаний. Двухэтажное железобетонное здание с пентхаусом выделялось большими арочными оконными проемами на втором этаже и сплошным вертикальным остеклением лестничной клетки. Большой конференц-зал располагался на втором этаже, на первом этаже находились рабочие кабинеты. Стоит отметить, что многие сооружения, построенные архитектором Ёшио Кайзука, сохранились до сих пор. Самым интересным с архитектурной точки зрения объектом является здание краеведческого музея. Помимо административных зданий японцы возводили и жилые дома. Все они перестроены, тем не менее, каждый из них хранит в себе то традиционное, что вносили японцы в архитектуру каждого дома, — подчеркивает Игорь Анатольевич.
Военный городок
За сорок лет существования губернаторства Карафуто на Южном Сахалине была создана многоотраслевая хозяйственно-экономическая структура. Японцы построили здесь девять бумзаводов, которые, в свою очередь, стали градообразующими предприятиями для Томари, Чехова, Долинска, Макарова, Углегорска и Поронайска. В южной части острова заработала 21 шахта, общая добыча от предприятий составляла 1,5 млн тонн угля в год. Японцы позаботились и о морской переправе, отстроив три крупных морских порта — Маока, Одомари, Хонто. Между Одомари и Вакканаем осуществлялось паромное сообщение. С появлением экономических и социально значимых объектов росло и население Карафуто, а вместе с ним — число домов и административных построек.
— Время японской колонизации Южного Сахалина я бы разделил на три периода. Первый — с 1905 года по 1913-й — период военной администрации в лице штаба охранных войск Карафуто. Второй — период Гражданского управления с 28 августа 1905 года — 31 марта 1907 года. И третий — период правления губернаторства Карафуто с 1 апреля 1907-го по 31 декабря 1945 года, — объясняет Игорь Анатольевич. — Формирование территориально-административной структуры началось после создания губернаторства Карафуто 1 апреля 1907 года.
До 1905 года на месте сегодняшнего Южно-Сахалинска находилось небольшое русское село Владимировка. Японцы решили построить на юге Сахалина город нового типа. В качестве образца городской планировки выбрали Чикаго. Сахалинский город был разделен на четыре части двумя главными улицами: “О-дори” (Ленина) и “Маока-дори” (Сахалинская). Весной 1906 года на берегу реки Сусуя началось строительство нового японского поселения, расположенного неподалеку от южной окраины старой Владимировки. Первыми возводились жилые казармы и административные постройки охранных войск Карафуто. 1 декабря 1906 года из Одомари в Новую Владимировку проложили железную дорогу и начали активное обустройство административного центра. 23 августа 1908 года Новую Владимировку официально переименуют в Тоёхара, что в переводе с японского означает “богатая долина”. Сюда из Одомари переедет военная и гражданская администрации.
— Здание штаба охранных войск Карафуто стало первым двухэтажным зданием, которое появилось в Тоёхара. В октябре 1908 года его возвела хоккайдская строительная фирма “Ито-гуми”. Автором проекта выступил армейский архитектор Ясуши Тамура. Первый этаж отстроили из кирпича, второй — из бруса. Здание имело два ассиметричных фронтона и галереи на северной и западной сторонах. Центральный фасад выходил на Маока-дори (ныне улица Сахалинская), — описывает постройку краевед Игорь Самарин. — Спустя пять лет после строительства с Южного Сахалина будут выведены воинские части, и здание останется пустовать. Позже в нем разместится Музей губернаторства Карафуто. С 1937 года постройку будет использовать военная полиция. А в 1945-м здесь расположится гарнизонный военный суд. Вместе со штабом охранных войск Карафуто в октябре 1908 года по проекту архитектора Каметаро Ито японцы возвели одноэтажное здание военного госпиталя.
В 1913 году военный гарнизон будет выведен из города, и население Карафуто резко уменьшится. Спустя четыре года ситуацию изменит начало работы бумкомбината, построенного компанией “Одзи Сэйси”, город вновь “оживет” и станет наполняться жителями.
